Мир переживает «первый по-настоящему глобальный энергетический кризис», заявил в октябре Фатих Бироль, исполнительный директор Международного энергетического агентства (МЭА). Начатая Россией война в Украине привела к росту цен на все основные виды топлива – уголь, газ, нефть – и породила масштабную перестройку на мировом рынке энергоресурсов из-за отказа западных стран приобретать российские углеводороды. На это наложилась ограниченность предложения в мировом нефтяном секторе, вызванная недостаточными инвестициями из-за пандемии ковида и зеленого перехода.
Газовый шторм
Но настоящая буря разразилась на рынке газа, ведь до войны поставки из России обеспечивали почти 40% его потребления в Евросоюзе.
Еще год назад невозможно было себе представить, что Европа сможет обойтись без двух третей российского газа. Но именно это и произошло. Весной Еврокомиссия составила план сократить его потребление к концу года на две трети, а концу 2027 г. – разорвать все газовые связи с Россией. «Газпром» поучаствовал в реализации этого плана: сначала остановил трубопровод «Ямал-Европа» и прекратил поставлять газ в страны, отказавшиеся оплачивать его по схеме «за рубли»; затем сократил, а с сентября – и вовсе прекратил поставки по «Северному потоку-1».
В результате, если в 2021 г. ЕС получил от России 155 млрд кубометров (из 412 млрд потребленных), то по итогам этого года, по прогнозу МЭА, будет лишь около 60 млрд.
Больше всего в этой ситуации выиграли американские газовики: в III квартале США поставили в Европу больше сжиженного газа, чем Россия – трубопроводного. А в целом в этом году, по данным Kpler, совокупный объем закупленного Евросоюзом и Великобританией СПГ составит около 160 млрд кубометров (против 98 млрд в 2021 г.); это больше, чем Россия поставила в прошлом году.
О дополнительном импорте по трубопроводам ЕС также договорился с Норвегией, Азербайджаном, Алжиром. Кроме того, пришлось экономить. Страны ЕС договорились сократить потребление газа с августа по март на 15% по сравнению со средним значением за последние пять лет – и пока перевыполняют план: в августе-ноябре, по данным Евростата, спрос упал на 20,1%.
Чтобы смягчить последствия энергокризиса для потребителей и бизнеса, а также помочь энергокомпаниям, в том числе путем национализации, европейские правительства выделили более 700 млрд евро, подсчитал аналитический центр Bruegel.
Россия же, где добыча газа, по словам вице-премьера Александра Новака, сократится в этом году на 18-20%, с октября стала предлагать возобновить поставки в Европу. Сначала сам Новак и Владимир Путин заявили, что качать газ можно было бы по неповрежденной нитке «Северного потока-2» (другая, а также обе нитки «Северного потока-1» были взорваны в конце сентября). А в конце декабря Новак указал, что простаивает трубопровод «Ямал-Европа». «Европейский рынок остается актуальным», – сказал он в интервью ТАСС.
Однако европейцы не демонстрируют никакого желания снова связываться с Россией и даже учитывают в прогнозах вероятность того, что она прекратит экспорт оставшегося газа. Но предстоящий год и следующая зима окажутся для Европы еще более сложными, так как для заполнения хранилищ у нее не будет тех объемов, что «Газпром» поставлял в первом полугодии 2022 г., предостерегали аналитики Goldman Sachs. Поэтому они и эксперты ING ждут возобновления роста цен в середине 2023 г. Кроме того, придется снова сокращать потребление, говорится в отчете ING.
Нефтяное перераспределение
Мировые цены на нефть не вырастали, как на газ, в разы, хотя Brent в начале марта и подорожала почти до $140 с $96,8 за баррель 23 февраля. Но к концу года цена опустилась примерно до $80.
Urals после начала войны быстро начала торговаться со значительным дисконтом к Brent, летом он превысил $30 за баррель. Но пока Brent стоила дорого (цена превышала $100 до начала августа), в Россию все равно текли большие потоки нефтедолларов. Однако дальше сработали два фактора:
- мировые цены опустились из-за замедления мировой экономики и стагнации в Китае, власти которого проводили политику нулевой терпимости к ковиду;
- дисконт для российской нефти начал увеличиваться по мере приближения эмбарго и потолка. В результате Urals, на которую приходится почти две трети российского нефтяного экспорта, около месяца продается примерно по $43 за баррель, по данным Argus Media.
Министерство финансов России ожидает падения нефтегазовых доходов в 2023 г. почти на 23%. Бюджет, до войны бывший профицитным, получит дефицит в 3 трлн руб. Но, по оценке аналитиков ВТБ, казна может недополучить до 1,5 трлн руб. сырьевой ренты, что увеличит дефицит до 4-4,5 трлн руб.
Ведь падает не только цена нефти, но и объемы ее экспорта. На первой полной неделе действия эмбарго и потолка поставки рухнули на 54% до 1,6 млн баррелей в сутки.
По мере того, как участники рынка начнут привыкать к эмбарго и потолку, ситуация может несколько улучшиться. Но это будет уже второй раз менее чем за год, когда России придется жить по новым правилам и приспосабливаться. Когда западные компании весной стали отказываться работать с агрессором, России пришлось перенаправлять поставки в Азию. В результате сильно диверсифицированный прежде экспортный рынок сжался до четырех основных покупателей – Китая, Индии, Турции и Болгарии (для нее пока действует исключение из европейского эмбарго). Это означает, что Россия и ее экспортная выручка теперь будут сильно зависеть от узкого круга клиентов, судоходных компаний и их желаний.
Например, возить дальневосточную нефть ESPO, которая торгуется выше $60, отказались китайская China Cosco Shipping и греческая Avin International. А Exxon Mobil и Shell, лишившиеся своих долей в проектах «Сахалин 1 и 2», заставляют судовладельцев выбирать, с кем они хотят работать – с Россией или с ведущими нефтяными компаниями мира.
И если в правительстве России считают, что нефтяной промышленности придется сократить производство на 700 000 баррелей в сутки, то МЭА дает вдвое бóльшую цифру. Аналитики ING ждут падения на 1,6-1,8 млн баррелей в I квартале 2023 г. по сравнению с аналогичным периодом 2022 г.
К зеленому будущему
Энергетический шок будет иметь далеко идущие последствия – как это было и после событий 1970-х гг., которые стимулировали борьбу за энергоэффективность, снижение энергоемкости экономик, поиск новых источников и поставщиков энергии. Например, после нефтяных шоков потребление нефти в Евросоюзе больше не превышало уровень 1979 г., хотя сама экономика ЕС увеличилась вдвое. Нынешний кризис заставит правительства и бизнес западных стран еще активнее заниматься зеленым переходом.
В 2022-2027 гг. в эксплуатацию будет введено столько же мощностей в мировом секторе возобновляемой энергетики, сколько за предыдущие 20 лет, – 2400 ГВт, прогнозирует МЭА. Это на 30% больше, чем агентство ожидало еще год назад.
Энергокризис ввел водород, который считается перспективным энергоресурсом в ближайшие десятилетия, в краткосрочную повестку, пишут аналитики ING: водородная энергетика помогает политикам и компаниям увидеть, как может выглядеть будущее, в котором они меньше зависят от ископаемого топлива. «Особенно это важно для Европы, которая намерена избавиться от российского газа», – говорится в отчете банка. Правда, водородные проекты пока еще в основном находятся в стадии разработки, а даже не строительства, и реализовать их эффективно с экономической точки зрения будет непросто, отмечает ING.
Произошедшее в 2022 г. – первый кризис в борьбе за сокращение нетто-выбросов углекислого газа до нуля, отмечает специалист по энергетической политике, профессор Оксфордского университета Дитер Хелм:
И первое указание на то, насколько затратным, но необходимым будет энергопереход.
