У меня есть свой вариант ответа на навязчивый вопрос «что вы делали восемь лет назад». Восемь лет назад, как и сейчас, я была в петербургском суде, который рассматривал абсурдное обвинение против моих друзей и коллег.
Тогда, осенью 2013 года, после акции на арктической платформе арестовали всех 30 членов экипажа ледокола «Гринпис» Arctic Sunrise. За попытку взобраться на нефтяную платформу им на полном серьезе предъявили обвинения в пиратстве, а затем продержали активистов в СИЗО более двух месяцев.
1 июля 2022 года я снова была в суде. Василеостровский районный суд рассматривал не менее абсурдное дело против моей коллеги и подруги Саши Скочиленко. «Преступление» художницы, известной комиксами о психических расстройствах, состоит в расклеивании четырех маленьких листовок в магазине «Перекресток».
Мое первое впечатление от судебного процесса — что время замерло, ничего не изменилось в этих демонстративных политических делах, которые начались еще в нулевых и постепенно набирали масштаб.
Все так же держат в клетках и водят в наручниках людей, не представляющих опасности ни для кого. Их изолируют от общества на месяцы под предлогом «угрозы для общества», в то время как обвиняемых в грабежах и изнасилованиях спокойно отправляют под домашний арест.
Все так же судья монотонно и безучастно зачитывает штампованные решения, игнорируя любые аргументы адвоката.
С другой стороны, я вижу, что за эти восемь лет система стала намного увереннее и наглее. Эти люди больше ни на кого не оглядываются, чувствуя полную безнаказанность.
В конце 2013-го, еще до Крыма, главной надеждой активистов было внимание прессы и международного сообщества. Их гарантией безопасности стали взгляды тысяч неравнодушных людей и международные суды. С пленниками из «Гринпис», действительно, обращались осторожно — насколько это в принципе возможно в СИЗО. Десятки репортеров всех возможных каналов, включая государственные, вели прямые трансляции из зала суда.
В конце концов гринписовцев отпустили к Новому году, представив это как великодушный жест помилования — ведь властям нужно было сохранять лицо накануне Олимпиады в Сочи. А спустя несколько лет восторжествовала справедливость: в 2017 году международный арбитраж обязал Россию выплатить более пяти миллионов евро за незаконное задержание судна и его команды.
Сейчас же система едет по Саше катком, кажется, не оглядываясь вообще ни на что.
Ее друзья даже сомневаются, есть ли какая-то польза от невероятной публичности этого дела. Про Сашу пишут СМИ всего мира — но молчит российская пресса, ведь в стране закрыли и запретили практически все издания, способные говорить об антивоеных протестах.
Петицию в поддержку Скочиленко подписали 150 тысяч человек — но на публичные акции выходят люди в Тбилиси и Лондоне, а не в родном Петербурге. На издание Сашиных комиксов о депрессии россияне пожертвовали почти 800 000 рублей — кажется, еще есть шансы издать их в России.
Саше „повезло“ в том, что ее уголовное дело стало одним из первых. А каждой последующей жертве закона о фейках достается все меньше внимания, ведь россияне быстро привыкают к новой реальности ежедневных репрессий.
Но эта публичность едва ли влияет на невыносимые условия Сашиного тюремного быта и на ход самого дела. За три месяца для нее так и не организовали регулярное безглютеновое питание, критически важное для человека с целиакией. Несмотря на десятки жалоб во всевозможные инстанции, участие муниципальных депутатов и Совета по правам человека, не удалось добиться полноценного медицинского обследования — не говоря о лечении. Все три недели психиатрической экспертизы в больнице Сашу держали в душной комнате, не выпуская на прогулки.
У Саши нет шансов отстоять свои права в международном суде, поскольку Россия вышла из Совета Европы.
При этом из-за жалоб Скочиленко снискала нелюбовь тюремного персонала, который с легкостью злоупотребляет своей властью над заключенными.
Здоровье молодой женщины с каждой неделей ухудшается. Она выглядит болезненно худой и бледной, у нее дрожат руки. Жалуется на шумы в сердце и частые боли в животе. Девушка Саши Соня еле сдерживает слезы и пьет успокоительное, ожидая решения суда в коридоре. Она очень боится, что при таком обращении Саша вообще не переживет это заключение.
Заседание суда, назначенное на 11 утра, завершилось только к 19. Уже третий раз Сашу привозят в суд, лишь чтобы продержать весь день в душной комнате без нормальной еды и снова увезти в СИЗО.
Пытка голодом и отсутствием необходимой медицинской помощи продлена еще на месяц.
Я не знаю, могут ли быть у кого-либо в России сейчас гарантии безопасности и на кого надеяться. Может быть, только на этих ребят с разноцветными волосами из «группы поддержки» полтитзеков. Они все восемь часов терпеливо ждали в коридоре суда, чтобы сказать Саше, когда ее поведут в наручниках по этому коридору, несколько ободряющих слов. А после объявления абсурдного решения тихо пели «Когда-нибудь солнце взойдет».
